Если ранним утром выйти из дома где-нибудь в пьяном весной Краснодаре; направить свои стопы к копошащемуся сонным муравейником вокзалу; сесть в душную колыбель горячеключевской электирчки; через два часа перебраться минуя магазинные прилавки в туапсинскую "собаку"; то обязательно окажешься у первых горбатых позвонков Главного Кавказского Хребта.

Вот Индюк, чью скальную голову издалека так легко принять за цитадель неизвестно какими путями забредших в эти края крестоносцев, там, дальше - скачет по каньонам необъезженной кобылой-двухлеткой Бешенка... Чинары, Челепси, Кривеньковка... Стоп, имено Кривенькова нам и нужна. Выйти, вдохнуть замиксованный шаловливым ветром запах горных лесов и морской воздух, Суворовым поднявшимся через перевал. Немного по трассе, свернуть на Георгиевскую и увидеть... Поднявшуюся над долиной, четырнадцать лет назад изувеченной шальным смерчем, крутобокую словно дивно откормленный барашек Гору, увенчанную двумя серыми как городские будни скальными близнецами...

И дальше, вдоль реки, по дороге сна накатанной грунтовке, через узкий словно грань меж Светом и Тьмой мосточек. И выше, выше, через НАСТОЯЩИЮ, живую воду, след в след за лесовозным волоком, под присмотром медвяных солнц рододендрона, на царский пурпур пионов... Поднятся устало, но не сломленно, перевалить через узкую седловину, поставить свой Дом над излучинами ручьев. Смотреть сладкой вечерней истомой в рыжий огонь, пить ройбуш с перцовкой, краем сознанья слушать стихи...

Чувствовать, что все в этом мире просто, как холод тумана, тепло сгорающих дров, ломоть хлеба. А ради этого можно, черт возьми, поднятся на любую вершину



фото