Я грызла его через подушку, смешанную со слезами и кошмарами.
Рвала когтями, мечась на окровавленных простынях.
Навылет простреливала песнями его туманы.
Рассыпала осколки бутылочного стекла в его чреве.
Поила ядом из чернил и пепла стихов.
Резала безначальной болью отвергнутой женщины.
Я ненавидела его, но никуда не могла от него скрыться.
А сейчас он мертвее всех мертвецов, и разлагающийся его лик столь ужасен, что крик стынет в горле.
Рассвет моего ноября.