Кем ощущается жестокий звон гонга сопротивления фатальности?
Это случилось на зимней трассе, когда ветер сдувал мое тельце по гололеду под колеса безразлично спешащих, а вечер и утро отдались во власть облаков.
Я слышала:
ветер пел.
и песня его
была такова
была такова
Я уж решила, что от одиночества и дыхания арктических демонов совсем больная стала моя голова, но из пляшущих в поземке вихрей сложилась белесая фигура кого-то, некогда созданного по образу и подобию иудейского бога. Для удивления не было ни сил, ни желания, посему я просто спросила: "Кто ты и что ты, зачем тревожишь покой бесприютных и не уходишь из мира живых?" И вот что ответил он мне:
Я был жив, сам уж не помню когда. Да и что убило меня война или болезнь, а может какое несчастье - сам того не ведаю. Знаю одно: в час, когда предстал я пред троном из ясписа, лазури и яхонта ангел с радужной искрой под левым ребром схватил меня за волосы и в гневе оттащил прочь. Возопил он, и крик его, разнесись тот над грешной землей, сотряс бы стены любого кремля до основанья.
-Куда прешь, чувак? Посмотри-ка на жалкую жизнь свою для начала, а потом уж к Его престолу подходи!
Подхватил он меня словно несмышленого котенка и ураганом понес к оставленной было земле. Дальше я видел:
дорогу, укрытую тонкой метелью
выстывший кузов машины
вывороченную колею.
-Вот, глянь сюда. - кликнул смягчившийся вроде бы ангел.
-Вера твоя была двигателем внутреннего сгорания и далеко на ней ты не уехал - лишь на три версты от своего флэта. Надежда твоя была колесами, но ты не успел вовремя поменять резину - стоило ударить холодам и занесло тебя на обочину, и мантру "ОМ" произнести не успел. А любовь... ну что уж про нее... на таком топливе ты бы и без колес уехал, и без руля б разрулил, а крыша и подавно не понадобилась бы. Но нет, и ее ты послал, в жопу завинтил, на ключ запер, и ключ в огороде под хреном закопал.
-Чего уж теперь, не доехать тебе до небес, аду не нужен, новое тело тебе не дадут, коль со старым толком распорядится не смог. Гуляй теперь до Судного Дня по зимним дорогам - авось поумнеешь...
Потрепал меня крылатый по макушке, подмигнул, дурилкой картонной назвал, да и сиганул в разверзшиеся небеса. Долго ль, коротко ль я брожу вдоль ледяных дорог - не скажу, не знаю... Помощи у тебя не попрошу - все одно не поможешь. Так что вали отсюда!
Так сказал мне призрак бледный и в тот же миг застопился Fright Liner с кузовом огрмным. как Соединеные Штаты Америки и России, и драйвером, на лице которого все нации глину мешали, а потом махнули рукой, да так недолепленным и оставили.
Когда я оглянулась, не видно и не слышно было моего собеседника. Видно отправился он дальше печалится о невозвратности жизни.
А я поехала вперед, немилосердно сжигая соляру своей бестолковой любви.
Я слышала:
ветер пел.
и песня его
была такова
была такова
Я уж решила, что от одиночества и дыхания арктических демонов совсем больная стала моя голова, но из пляшущих в поземке вихрей сложилась белесая фигура кого-то, некогда созданного по образу и подобию иудейского бога. Для удивления не было ни сил, ни желания, посему я просто спросила: "Кто ты и что ты, зачем тревожишь покой бесприютных и не уходишь из мира живых?" И вот что ответил он мне:
Я был жив, сам уж не помню когда. Да и что убило меня война или болезнь, а может какое несчастье - сам того не ведаю. Знаю одно: в час, когда предстал я пред троном из ясписа, лазури и яхонта ангел с радужной искрой под левым ребром схватил меня за волосы и в гневе оттащил прочь. Возопил он, и крик его, разнесись тот над грешной землей, сотряс бы стены любого кремля до основанья.
-Куда прешь, чувак? Посмотри-ка на жалкую жизнь свою для начала, а потом уж к Его престолу подходи!
Подхватил он меня словно несмышленого котенка и ураганом понес к оставленной было земле. Дальше я видел:
дорогу, укрытую тонкой метелью
выстывший кузов машины
вывороченную колею.
-Вот, глянь сюда. - кликнул смягчившийся вроде бы ангел.
-Вера твоя была двигателем внутреннего сгорания и далеко на ней ты не уехал - лишь на три версты от своего флэта. Надежда твоя была колесами, но ты не успел вовремя поменять резину - стоило ударить холодам и занесло тебя на обочину, и мантру "ОМ" произнести не успел. А любовь... ну что уж про нее... на таком топливе ты бы и без колес уехал, и без руля б разрулил, а крыша и подавно не понадобилась бы. Но нет, и ее ты послал, в жопу завинтил, на ключ запер, и ключ в огороде под хреном закопал.
-Чего уж теперь, не доехать тебе до небес, аду не нужен, новое тело тебе не дадут, коль со старым толком распорядится не смог. Гуляй теперь до Судного Дня по зимним дорогам - авось поумнеешь...
Потрепал меня крылатый по макушке, подмигнул, дурилкой картонной назвал, да и сиганул в разверзшиеся небеса. Долго ль, коротко ль я брожу вдоль ледяных дорог - не скажу, не знаю... Помощи у тебя не попрошу - все одно не поможешь. Так что вали отсюда!
Так сказал мне призрак бледный и в тот же миг застопился Fright Liner с кузовом огрмным. как Соединеные Штаты Америки и России, и драйвером, на лице которого все нации глину мешали, а потом махнули рукой, да так недолепленным и оставили.
Когда я оглянулась, не видно и не слышно было моего собеседника. Видно отправился он дальше печалится о невозвратности жизни.
А я поехала вперед, немилосердно сжигая соляру своей бестолковой любви.
